Из рук врага - Страница 71

— Что есть, то есть — ваш корабль колоссален! — широким жестом обвёл мостик и ухом не поведший советник.

Рука, закончив движение, небрежно устроилась на маховик юстировки длинной оптической оси перископа-бинокля, в который, очевидно, принцесса и дипработник республики до того смотрели. Рядом, блестя начищенной латунью и огромной рукояткой из полированной стали, красовался более не защищенный кожухом, совершенно секретный механический баллистический артиллерийский вычислитель, совмещённый с телетайпом, — сложная механика, собранная вручную, установленная пока только на одном-единственном корабле.

Собственно, эти два прибора плюс вмонтированные прямо в переборку шкалы дифферента и направления-силы ветра и составляли рабочее место командира орудийных расчётов, а сам командир с лицом белее мела навытяжку застыл рядом: прямой приказ принцессы заставил его нарушить половину служебных инструкций разом. Да, Карино был капитаном «Победителя», вот только принцесса Марина командовала посольством, а во внутренних водах конфедерации корабль чудесным образом становился «посольским представительством»: ни один идиот бюрократ, записывая проклятый Посольский кодекс, не мог подумать, что какая-то страна сможет на полном серьёзе объявить своими внутренними водами кусок океана в тысячу миль в длину и семьсот — в ширину!

— Уважаемый Алессо демонстрировал мне особенности местного разведения и вылова рыбы. Никогда ничего подобного не видела! — нарочито, очень нарочито-восторженно пропела ангельским голоском юная посланница. — К сожалению, «Победитель» идёт на моторном ходу и потому подойти ближе было нельзя: рыбы такие чувствительные… А в обычный бинокль практически ничего не было видно. Вот лейтенант любезно помог нам вычислить расстояние и правильно настроить этот замечательно-«сильный» бинокуляр…

З-злопамятная, с-стерва! Не хорошо так о принцессе крови даже думать… но… Но! В самом начале похода Мара явилась на мостик в одиночку, облачённая в мичманскую форму: точнее, это была офицерская форма без погон — никакого военного образования у наследницы императора не было, но и рядовым составом представителя правящей фамилии считать было нельзя. Корабль как раз входил в Великую Линию, место, которое могло преподнести сюрпризы, несмотря на паровые машины, потому кап-один довольно лаконично объяснил нацепившей «пустоту на плечо» девушке, что место военного моряка там, где укажет командир его боевой части либо вышестоящий, а мундир не даёт права путаться под ногами у работающего экипажа, а прямо наоборот.

Собственно, Сотэ выполнял прямое распоряжение Свята Первого — «дать дочери понюхать военно-морской службы». На прямой вопрос, где же её место, принцесса едва не поучила наряд на камбуз (а что, старший кок — тоже лейтенант, между прочим!), но тут Карино вовремя спохватился — не хватало ещё, чтобы экипаж получил пищевое отравление: как бы там ни учили готовить Мару (скорее всего, никак), в условиях открытого моря и бортовой качки всё равно всё по-другому. И посланница была отправлена в пассажирские апартаменты. Урок, кстати, Мара усвоила — больше в форме её никто не видел, на рожон не лезла, проскользнуть «на посмотреть» в служебные помещения не пыталась и по палубе гуляла только по разрешению вахтенного офицера, когда выпускали всех «балластных», в смысле — невоенных пассажиров. И вся эта идиллия продолжалась ровно до момента захода «Победителя» во Внешнюю Гавань конфедерации, после чего её высочество посол дала понюхать уже капитану Устав дипломатической службы.

— Это был очень интересный опыт, ваше величество, — очень неуклюже, как мстительно отметил Сотэ, поклонился советник Республики Арк: и как такого деревенщину на дип миссию только отправили? Имперские моряки нового строя заслуженно гордились своей лаконичной, выверенной униформой (никаких кружев! Только золотое и серебряное шитьё… очень в меру). А этот Алессо был одет так, что на фоне принцессы вообще казался оборванцем: никаких украшений, ни безукоризненно разглаженной шерстяной ткани, ни выверенных складок официального платья, обычные штаны, рубашка без ворота и застёжек (на спине они, что ли?) и что-то типа куртки — все из одного и того же, правда, необычного материала, из которого делали себе одежду чуть ли не две трети жителей (по крайней мере, Внешней Гавани). — Могу ли я полюбопытствовать, в свою очередь, об этом замечательном, большом, невиданном прежде корабле? Я ведь прав, тот дым из труб и движение как-то связаны? Могучая и опасная магия, как видно…

— Нет, разумеется, как вы могли так подумать! Церковь Великого Бога запрещает магию, это ужасная ересь и богомерзкий обман! — пылко вступилась Мара за паросиловую установку корабля. — Уверяю, на корабле нет ни единого грязного амулета или представителя этих… колдунов! Корабль двигает чистая наука! Механика и естественные свойства нагреваемой огнём воды!

— Разумеется, я вам верю, прекрасная госпожа… После самосчитающего устройства и этого… би-но-ку-ля-ра… у вас очень хорошо получилось объяснить принципы… Простите, но такая мощь ввела меня в заблуждение — и отсутствие вёсел.

— Корабль толкает нарронарский винт. Он под водой, и я не могу его показать, — взяла себя в руки девушка. — Но показать установку, которая двигает корабль, в моих силах. Пройдёмте сейчас?

— Простите, ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО, но не могли бы вы уделить и мне, капитану, пару минут вашего несомненно драгоценного времени? — Карино буквально кипел внутри, куда там паровому котлу! Но обращение было безукоризненным, как и поклон. — А гражданин Алессо, я уверен, уже утомился в здешней духоте и желает немного подышать свежим морским воздухом НА ПАЛУБЕ. Где как раз проходит моцион Идущего к Свету Атонио. Я думаю, он С РАДОСТЬЮ поделится религиозными откровениями с гражданином советником.